Читать книгу "Пять невест ректора  - Александра Черчень"

Эльфийская ловкость! Еще никогда ты не была так кстати!

Я быстро и, надеюсь, элегантно выровнялась, даже не растеряв листы, что несла рыжему отравителю.

– Доброго времени! – с достоинством поздоровалась я, глядя прямо в зеленые глаза эльфа.

Эти самые зеленые глаза очень, ну о-о-очень подозрительно смотрели на меня в ответ.

– Фэйниэль, – ласково улыбнулся Цай, от чего у меня почему-то прошел мороз по коже.

Холодок решил остаться, глядя на то, как Хозяин Ядов неторопливо закрывает за мной дверь, а после прислоняется к ней спиной и скрещивает руки на груди с вопросом:

– Драгоценная Фэйниэль, позвольте поинтересоваться… а что вы тут делаете?

– Бумаги вам принесла, – невозмутимо ответила я и даже показала эти самые бумаги. Коленочки предательски дрожали, а ноги подкашивались, но юбка надежно скрывала всю эту физиологическую палитру страха.

– Прекрасно, просто прекрасно. Какой в Академии Триединства сервис! – напоказ восхитился Цай.

В этот момент ко мне крадучись двинулась Нарвиэль, притом, судя по выражению лица, это была отнюдь не та бедная, несчастная, запуганная сторона личности.

– А мне кажется, что ты подслушивала.

– Тебе кажется, Нарвиэль, – улыбнулась я в ответ.

Если честно, в тот момент, когда тебя с двух сторон зажимают явно недоброжелательно настроенные остроухие личности, все, чего хочется, это кинуть в рыжего документами и повторить подвиг суккубы с выпрыгиванием в окно. Но не за мужиком, а от него!

– Так это из-за тебя я в кусты роз свалилась? – ласково осведомилась суккуба, вспомнив тот же эпизод. Я нервно сглотнула, а она продолжила. – А это, знаешь ли, было болезненно. И вообще, бегать босиком по парку за мертвым мужиком, который от тебя очень резво удирает, вовсе не предел моих мечтаний. Обычно все было ровным счетом наоборот.

– Я тебе очень сочувствую, – чистосердечно отозвалась я, и на всякий случай отошла в сторону, а потом и вовсе быстрым движением скользнула за высокий, прямоугольный стол, уставленный баночками и скляночками.

Если честно – нет, не сочувствую! Как вспомню всю палитру эмоций, которую я испытала благодаря этой девице, так разом перестаю сочувствовать! После таких потрясений самооценку лечить и лечить!

– Эль, остановись, – вдруг резко скомандовал Цайран, почему-то с настороженностью во взгляде наблюдая за нами.

– Вот еще, и не подумаю! – гневно фыркнула суккуба и прищурилась, многозначительно ухмыляясь.

Иррациональным чувством, интуицией именуемым, я почему-то осознала, что сейчас эта неадекватная на меня бросится. Вот как лицо исказилось, ноздри раздуваются, а губы подрагивают.

Нет, я, конечно, все понимаю! Бедная девочка, которую наверняка с детства не особо любили и не позволяли забыть, что она плод насилия и вообще ошибка природы, а не создание. А после стали использовать способности и наверняка изучать.

Но кажется, вторая, агрессивная часть очень плохо себя контролирует!

– Эль, стоять! – рявкнул отравитель, но девушка только отмахнулась и широким жестом смела с разделяющего нас стола реактивы. Склянки с оглушающим звоном разлетелись по полу, усеивая его разноцветными разводами и сверкающими осколками. А сверху, медленно кружась, торжественно оседала лиловая пыль, медленно высыпающаяся из какого-то лежащего на краю стола мешочка.

Суккуба рассмеялась настолько радостно, что от этого безумного звука стало страшно.

Глаза засверкали, а ногти удлинились, трансформируясь в когти. В голове мигом всплыло, что у демонов изнанки, к которым относятся и суккубы, есть боевая ипостась. И что она не только мужиков совращать умеет и комплексы в женщин вселять!

Но Нарвиэль схватил за талию бесстрашный Цай, стянул со стола и быстро нажал на какие-то точки на шее, от чего буйная эльфийка закатила глаза и обмякла на руках отравителя.

– И вот так всегда, – недовольно процедил Хозяин Ядов, быстро, но осторожно опуская девушку на пол и разворачиваясь ко мне с приказом. – Не дыши?

– Почему? – запнувшись спросила я, но тотчас схватилась за горло.

Такое ощущение, что в воздухе оказалась рассыпана металлическая стружка, и я, забывшись, втянула ее в себя во время вдоха. Она царапала горло, словно обдирала изнутри слизистую.

Пошатнувшись, я почувствовала, как по губам и подбородку потекло что-то теплое, и коснувшись влажного рта, неверяще уставилась на красные от крови пальцы.

А после сознание начала медленно затягивать сверкающая пелена, оставляя меня наедине с болью.

Боль.

Я оказывается раньше так мало знала об этом слове. А оно огромное как лес и всепоглощающее. Оно имеет миллионы разных оттенков и словно стремится продемонстрировать тебе каждый, прозванивая нервы все новыми и новыми оттенками.

Она карабкается по внутренним органам, обдирает с тебя кожу и периодически милостиво отступает, позволяя краем сознания оценить все, что происходит вокруг.

А вокруг сразу разгорелась немеренная активность.

Вспышками я ощущала, как отчаянно ругающийся на идиоток-суккуб Цай что-то в меня вливает, а после подхватывает на руки и, разбивая невероятно ценный телепортационный кристалл, заходит в пространственный переход.

Во время следующего прояснения я вижу себя на кровати в больничном крыле, и надо мной до хрипоты спорит дриада-главный врач и все тот же Хозяин Ядов.

– А я говорю, что она умрет, если влить ей универсальный антидот! Я создавал эти составы, вы действительно думаете, что не знаю в какую реакцию они вступят с этим веществом?!

– Хорошо! Ваши предложения, – скрестила руки на груди дриада. – Но, господин ректор, я предупреждаю, что то, что предлагает наш новый, с позволения сказать ЦЕЛИТЕЛЬ, скорее всего убьет девочку.

– Скорее всего, – с нажимом повторил за ней Цай. – А если ничего не делать или лечить ее традиционными методами, то она умрет совершенно точно.

– Так… – голос Сибэля я узнала сразу и безошибочно. – Мне плевать как именно вы это сделаете, но она должна выжить. Иначе оба рядом ляжете, все понятно? Конкретно ты, Цай, ляжешь по частям.

– Погрызенным частям, – мрачно добавила свое веское слово находящаяся вне поля зрения Таль. – Кстати, почему это данный яд не подействовал на тебя и суккубу?

Ответ я уже не услышала, мир вновь растворился в боли и всех ее оттенках.

Нэфисей Сибэль. Король Нежити и ректор Академии Триединства

Раньше он всегда думал, что смерть – это красиво. Этакая своеобразная эстетика отвратительного, доступная не каждому, но если ты однажды оценил всю ее темную прелесть, то сложно отказаться лицезреть ее снова и снова.

Но сейчас, глядя на то как мечется на окровавленных простынях хрупкая эльфийка, Король Нежити понимал, что ошибался.